Вардан Хачатрян: «Я отказываюсь от пациента, если вижу, что он делает это из прихоти»
Прежде чем стать пластическим хирургом, я проработал в общей хирургии 6 лет: экстренной, гнойной, травматологии, сосудистой, реконструктивной хирургии в гастроэнтерологии и онкологии. Все я прошел с большим успехом, но на последнем году аспирантуры понял, что живется мне скучно и довольно скромно. Также мне всегда хотелось попробовать себя в чем-то деликатном, например, в пластической или кардиохирургии. На последнее меня, к сожалению, не приняли, так как на тот момент все места были ограничены. Меня приняли на кафедру, где я провел 6 лет, но все это нужно было, чтобы понять, как работают государственные больницы.
В итоге, я решил начать изучать пластическую хирургию, приехал в Москву, начал ходить на курсы и, хотя я понял, что ничего не умею, это правда мое. Через 6 месяцев я получил первичное образование и уже начал оперировать. Каждый месяц я посещал профильную конференцию в Европе, но мое представление о пластической хирургии поменялось после того, как я побывал на стажировке в Беверли-Хиллз, Калифорния (США) 5 лет назад. Коллеги из Америки стали моими кумирами, операции у них стоят в среднем 25 000$ и выше, но при этом они признают мои деликатные методики, после которых не остается видимых рубцов.
Срок реабилитации моих пациентов в 2 раза короче.
Спустя несколько часов после операции они могут принять душ, через неделю возвращаются к обычному ритму жизни, а спустя несколько дней спокойно улетают на дальние расстояния. Со временем выработались нужные приоритеты, и я начал ими руководствоваться.
В нашей стране тяжело быть государственным врачом. Средняя заработная плата общего хирурга 500$, хотя большинство придерживаются поговорки «волка ноги кормят», и талантливым врачам действительно много платят. При этом у меня нет и мысли о том, чтобы уезжать отсюда. Масштабы Москвы позволяют добиться большого успеха. Именно здесь пластическая хирургия развивается быстрыми темпами, и, как мне кажется, в скором времени все чаще коллеги будут приезжать, и учиться у нас. Лично у меня уже было два начинающих пластических хирурга из Нью-Йорка, которым понравился мой метод работы.
На самом деле, пластическая хирургия – это настоящая философия. Мы не просто увеличиваем грудь или ягодицы, а изменяем жизнь людей к лучшему.
Я отказываю будущим пациентам, если понимаю на консультации, что желание сделать операцию не осознанное, а навязанное кем-либо. Пластический хирург дарит людям красоту и доброту. Нет ничего хуже, чем человек недовольный своей внешностью человек. Красивые и привлекательные люди становятся успешными, об этом говорит статистика. В свою очередь, я стараюсь дать пациентам больше, чем они ожидают.
Мечта стать врачом была у меня с 10 лет. Я попал в ДТП, после которого полгода не мог ходить, и именно тогда понял, что врачи спасают жизни и это самая достойная профессия. Врач – эмоционально тяжелая профессия, но меня тяжело сломить. Тот, кто заново учится ходить, быстро руки не опустит.
В городе я передвигаюсь на Panamera Turbo Executive. Я семейный человек с женой и ребёнком, так что предпочел удлиненную версию. Сзади много места, большой багажник – можно легко разместить детское кресло.
В ней 550 лошадиных сил, но Porsche может больше.
Благодаря своей работе мне не приходится стоять в пробке в самый час пик. Утром я провожу время в спортзале, а вечером оперирую. Если все-таки застрял где-то в городе, то могу без проблем поехать на метро. Из-за профессии у меня появились две плохие привычки: постоянно спешить и все идеализировать.