Автомобили в живописи: как их изображали советские художники

В начале 20 века автомобили были редкостью — люди передвигались в основном на лошадях. Так что и художники обходили стороной это чудо техники. Но уже после революции 17-го года наши с вами соотечественники заговорили о грядущей автомобилизации. И вот спустя примерно десятилетие машина стала важным «членом» общества. Тогда-то и мастера живописи обратили своё внимание на этот вид транспорта. Что у них в итоге получилось, сейчас посмотрим.

Да, это советский художник и график. Просто его дедушка был американцем, приехавшим работать в Россию в середине 19 века. Пётр считается одним из основателей Общества станковистов (ОСТ), участников которого интересовали развитие городов, строительство и, конечно, транспорт. Неудивительно, что живописец запечатлел на своей картине автомобили: по пыльной трассе мчатся машины, а зеваки наблюдают за происходящим с обочин. На переднем плане — мальчик, пытающийся утихомирить испуганного жеребца. Сюжет перекликается с идеей, сформулированной ещё поэтом Сергеем Есениным в его стихотворении «Сорокоуст», где «живых коней победила стальная конница». Но теперь, в 30-х годах 20-го столетия, это видно невооружённым взглядом.

Кстати, изначально на эскизе у ног юноши лежала вторая, мёртвая лошадь. Почему автор в итоге решил «избавиться» от неё — загадка. Возможно, посчитал эту деталь чересчур мрачной.

О художнике и графике Юрии Пименове наверняка слышали многие. Его полотно «Новая Москва» примечательно не только тем, что на нём изображён фаэтон марки Lincoln, но и ракурсом. Именно Пименов первым придумал передать атмосферу тогдашней Москвы через лобовое стекло автомобиля, то есть, можно сказать, от первого лица. Идея оказалась настолько удачной, что живописец повторил её ещё дважды: на картине «Фронтовая дорога» (1944 год) и «Новая Москва» (1960 год). Да, всё верно: даже название Пименов менять не стал. Как говорится, работает — не трогай!

«Пушкинскую площадь» Гуревич рисовал по эскизу, сделанному с натуры, словно стремясь передать сиюминутное впечатление от увиденного. Поэтому, когда смотришь на картину, складывается ощущение, будто являешься непосредственным участником событий: куда-то спешат прохожие, снуют запряжённые лошадьми экипажи, едут трамваи, а рядом — чудо техники — настоящие автомобили! Такая суета, что невольно вспоминаешь строчку из «Бородина»: «Смешались в кучу кони, люди». Хотелось бы добавить — и машины, но Михаил Юрьевич о подобном ещё не слышал.

Удивительное сочетание двух, казалось бы, совершенно непохожих «миров»: старого — с ямщиками и повозками и нового — с водителями за рулём совершенно невероятного и даже шокирующего на тот момент изобретения. К сожалению, творческий путь Гуревича оборвался очень рано — он ушёл на фронт и в 1943 году в возрасте 39 лет погиб под Смоленском.   

Ещё одно полотно Юрия Пименова, но уже более позднего периода. Удивительно, как художник улавливал меняющиеся тенденции в искусстве и следовал им. «А при чём здесь вообще кино?» — спросите вы, взглянув на картину. Дело в том, что в начале 20 века кинематограф стал важной частью жизни, а в 1950 году на экраны вышла лента «Кубанские казаки», эдакий, как бы мы сказали сейчас, ромком, действие которого происходит в колхозе.

Пименов принимал участие в работе на этим фильмом в качестве художника. Так что, кто знает, возможно, улыбающаяся девушка за рулём грузовика — это некая отсылка к «Казакам». А, может, Юрий Иванович намекал на то, что, хоть женщина коня на скаку и остановит, романтику никто не отменял.

Вообще, Николаев — художник-монументалист. Чтобы увидеть некоторые его работы, даже не нужно идти в музей — достаточно спуститься в московскую «подземку» и доехать до одной из станций — «Отрадной», «Боровицкой» или «Достоевской». В данной же картине живописец экспериментирует с формой и композицией.

Обратите внимание на раму — это не отдельный элемент, а часть полотна. Нижняя «кромка» продолжает сюжет, а боковые, словно зеркало, как бы отражают происходящее. Любопытно, что номер машины — 1987 — не что иное, как год создания «Свадеб».